Утром в среду перед праздничком
на машине на бортовой
Колька Брагин в красной маечке
вёз непоенных нас с тобой.

Ты молчала, не мычала ты,
хоть всё знала наверняка.
Лишь со вздохами печальными
поднимались твои бока.

Слышал я в окно открытое
песню Коли про тополя,
и ногой парнокопытною
в такт мелодии топал я.

Жизнь считал я нескончаемой,
как колечко в носу моём…
Ах, каким же раздолбаем я
был ещё накануне днём!

Колька пыхал «беломориной»,
я ж завидовал не ему,
а в окошко треугольное
вылетающему дымку.

Ты тянулась к ветру встречному,
чтобы морда была сухой,
чтоб слезами человечьими
не позориться предо мной.

Вон, за тем вот поворотиком
есть завод, а на заводе — цех.
Там вспороли нам животики,
и… мы стали счастливей всех!

И сейчас опять на воле мы,
и несёмся за облака
с тем дымком от «беломорины»
из кабины грузовика…

1998