***
Гордые гусеницы коллекционируют бабочек.

***
— Я тебя люблю!
— И я тебя люблю!
— Я тебя очень люблю!
— И я тебя очень люблю!
— Я тебя очень-очень люблю!
— И я тебя очень-очень люблю!                                                                          
— Я тебя очень-очень-очень люблю!…

Разносят круги на воде
признания Му-му и Герасима.

***
Мы больше не можем крикнуть: «Осанна!»
Мы больше не можем крикнуть: «Распни его!»
Ни того, ни другого мы больше не делаем.
Рты наши забиты.
Глаза наши сонны.
Мир наш мутен.
Нам хорошо.
Нас вполне устраивает наш пик-ник.
Наш богатый пикник.
С прекрасным видом на Голгофу.

Ущипни меня, Господи…

***
Гусеница очень любила фоткаться.
Она фоткалась на берёзе.
На тополе.
На клёне.
На ясене.
На разных травинках.
На разных цветочках.
Она фоткалась везде, где жила и ела.
Она отправляла фотки другим гусеницам.
А другие гусеницы отправляли ей свои фотки.
Общему счастью на земле не было предела…

А в небе пахло грозой.
А в небе порхали бабочки.

***
«Жизнь надо прожить так, чтобы в конце её ты мог честно признаться самому себе:
«Илюша был прав!»»
(А.Штольц)

***
Начинал жить с удивлением.
Заканчиваю — с недоумением.

***
Лишь один язык достоин внимания.
Это язык колокола.

КУРОЧКА РЯБА

Яйцо плохо отчищалось от скорлупы.
«Поздно остудил», — подумал Дрон.
Дроня был очень голоден.
Яйцо было небольшим.
Дроня запихнул яйцо целиком в рот.
Яйцо проскользнуло в глотку.
Дроня рано вдохнул от возмущения.
Стало поздно.
Яйцо накрепко обосновалось над голосовой щелью.
Сделанного вдоха хватило ненадолго.
Выдох не получался.
Новый вдох без выдоха не получался тоже.
Дрон подавился.
Потом Дроня помер.
Потом на кухню вошли Курица и Мышка.
Они закрыли глаза Дрону.
Поглядели на открытую Дроней, но ещё не начатую им поллитру.
Переглянулись.

Пили они долго.
И молча.
И много думали.

***
Что-то там, за поворотом?
Будет что? Поди, узнай…
Ждал весною я Харона,
А приплыл ко мне Мазай.

***
Погост за рекой.
Нынче с моста увидел
Тропу на воде.

***

Глаза насытились. И уши.
И новый день похож на ночь.
И стыдно видеть нас. И слушать.
И стыдно в этом нам помочь.

Зарядка кончилась. Всё. Баста.
Погас экран. Что мог — не смог.
Прошли и Вербное, и Пасха.
И телефон молчит.
И Бог.

***
За Белое уходит день.
День белый, яркий.
И белая ложится тень
От черной чайки.

ЛЮБОВЬ И  КРОВЬ

Сеня запрокинул голову.
Зажмурил глаза от яркого солнца.
Солнце скрылось за облаком.
Сеня отжмурил один глаз.
Потом другой.
Кровь из носа текла не долго.
Но голову возвращать в привычное положение не хотелось.
Хотелось дождаться, когда солнце снова выглянет.
Хотелось снова зажмуриться.
«И совсем не солёная» – подумал он, делая последний глоток теплой и густой.
Удар поддых не дал опуститься тёплой и густой в желудок.
Кровь выскочила из согнувшегося Сени.
Упала в траву.
Муха над его кровью появилась ещё до того, как Сеня отдышался и выпрямился.
Сеня и не стал выпрямляться.
Упёрся ладонями в колени.
Стал наблюдать за мухой.
Повеселел.
Поджопник его уже не расстроил.
Упав на колени, Сеня с любопытством огляделся.

Мир был новым и привлекательным.

***
Глупый любит смотреть и слушать, как идёт дождь.
Мудрый любит смотреть и слушать, как испаряется вода.

***
Молчание – сдерживание слов в себе.
Безмолвие – их отсутствие.
Достижение первого – борьба с гордыней.
Достижение второго – победа над ней.

***

Камни лежали у Белого моря.
Камни приливы, отливы стяжали.
Камни остыли от счастья и горя.
Камни рассыпали. И не собрали.

Камни и воду, и кровь отзабыли.
Камни на камни не смотрят. Устали.
Камни тяжелым молчанием были.
Камни смиренным безмолвием стали.

Камни вода приняла и не точит.
Камни на дно и на небо не давят.
Камни на Белом лежат. Многоточье.
И мотылёк над камнями летает.

***

У меня есть руки.
У меня есть ноги.
У меня есть глаза.
У меня есть уши.
У меня есть язык.
У меня есть разум.

И за всё это мне очень стыдно перед моей душой.

***
Заслушалась Лиса.
И про сыр забыла…

Летит по лесу
Песня Белой Вороны.

***

Вот и смысл нашел.
И кончил охать.
С Богом — хорошо.
Без Бога — плохо.

***
В Черном море — купаются дети.
У Белого моря — сидят старики.