РАЗГОВОР

— … я еще не хочу умирать… — говорил он, опускаясь в её углу на корточки.
— … у тебя телефонов моих номера… — шептал он, приваливаясь к ней спиной и прижимая колени к груди
— … у меня еще есть адреса… — бубнил он, поднимая воротник.
— … по которым найду … — только и успел, засыпая, подумать он, наконец устроившись в ней поудобнее и спрятав нос под левым отворотом ветхого пальто.
— Мертвецов голоса, — закончила она, нежно покачав обрезанным проводом над его головой.
Над ним.
Бездомным.
Она.
Старая телефонная будка.
Чудом сохранившаяся на углу Советской и Заречного переулка.

***
Такое тепло он испытывал только один раз в жизни.
Тогда.
От груди матери.
И вот – сегодня.
От этого.
Падающего на него.
С вечнозелёной ели.
И уже не тающего.
Снега.
Две луны накрыл
Уставшими веками.
Одинокий волк.

***
Разными следами покрыта память моя…
Чаще всего встречаются — «Коля плюс Света» и другие надписи на трудно доступных скалах памяти моей.
Реже — всякие татуировки, вроде «Лёха», «Таня» и «1965» на груди и ладонях памяти моей.
Совсем редко — долговечные наскальные рисунки в пещерах памяти моей.
Но больше всего, конечно, — магнитиков на холодильной дверце моей памяти.

***

* Не желающий воевать не станет говорить.
* «Другая щека» и молчание – громче крика.
* Для мщения достаточно слабости.
* Сила нужна для прощения.